Алексей Васильевич Миганов для меня лично и для многих односельчан – герой нашего времени, хотя, при встрече Алексей скромно улыбаясь, говорит: «Ну, какой я герой?! Я просто воюю, как многие сейчас». Алексей Миганов — обычный венгеровский парень. Родился и вырос в нашем селе. – «С учебой не особо всё было хорошо, если сказать правду, улыбаясь, говорит Алексей, плохо было, даже не закончив 9 классов, пошел в вечернюю школу, получил, аттестат. И нарисовалась прямая дорога в профтехучилище №84 в родном селе. Получил специальность тракторист-машинист широкого профиля, а затем родная армия и чеченская война, моего желания принять участие в которой, меня никто не спрашивал. Солдатом срочником воевал в 74-й Юргинской - отдельной гвардейской мотострелковой Звенигородско-Берлинской орденов Кутузова и Суворова бригаде, миномётчиком. В 2001году демобилизовался. В перестроечные двухтысячные годы с трудоустройством было трудно. Кем только мне не приходилось работать: в строительной, дорожной организациях, в больнице – разнорабочим, так же в Новосибирске работал, в охране. Освоил, так сказать, несколько рабочих профессий, — признается мне Алексей Миганов, не привыкший рассказывать о себе. - «Но всё было не то, и не так, – продолжает свой рассказ мой собеседник, росло ощущение неудовлетворенности, чувствовал, что не реализовал себя как мог бы, что способен на что-то большее. Личная жизнь тоже складывалась не совсем удачно, поэтому подписал контракт и пошел опять воевать в Чечню. При упоминании войны в Чечне замолкает, уходит в себя, и я понимаю, говорить не хочет. Думаю, не потому, что нечего сказать солдату, который воевал в Чечне и срочную службу, и по контракту, а просто вспоминать не хочется. Из воспоминаний мамы Алексея Миганова: «Чечня - это мои бессонные ночи, слёзы, и страх, что сын может погибнуть в любую минуту. Но судьба была милосердна ко мне и моему сыну. Алёша вернулся живым, хотя душа была искалечена надолго. Больно мне было смотреть, как он вскакивал по ночам и истошно кричал. В такие моменты я крепко прижимала его к себе, гладила по голове, как ребёнка, и он искренне признавался: «Мама там страшно, там очень страшно». И до сих пор не может понять бедная мать, что заставило её сына, когда в наш дом снова пришла беда, уже через три месяца после начала СВО подписать контракт. Всё уже, вроде, наладилось, всё было хорошо. Женился, родились внучки. Живи и радуйся. И плакала, и умоляла, и уговаривала, ничего не помогло». Более двух лет воюет Алексей Васильевич Миганов в зоне СВО. Несколько раз был ранен, контужен, но каждый раз вновь возвращается в бой отличник боевой службы, младший сержант, штурмовик-пулемётчик ВДВ Алексей Миганов. Может и не понять матерям и всем нам, что происходит в душах и сердцах наших сыновей, мужей, братьев, солдат, которые видели ад. Желание ли отомстить за погибших товарищей или будни безысходной для них теперь жизни рядом с нами, где они мечутся и не могут найти себя и снова идут добровольно в это пекло.
«Я не из-за денег пошёл, не из-за ссоры с женой, не из-за льгот, как думают некоторые. После контрактной командировки в Чечне учился в Новосибирске на машиниста аммиачно-фреоновых холодильных установок, прошёл практику на венгеровском маслозаводе, там и работал до заключения контракта на СВО. В 2013 году женился, родились дочки. Мы вместе с женой работали на заводе, деньги небольшие, но нам хватало. Пошёл воевать для того, чтобы ещё раз проверить себя на прочность, принести пользу. Чувствовал, что способен воевать, способен помочь молодым ребятам, которые уже были мобилизованы с первых дней и защищали Родину. Почему не я? Ведь у меня, большой, можно сказать, военный чеченский опыт. Эта мысль не покидала меня с начала военных действий в зоне СВО, прямо тяга была. Я понял, что не могу оставаться в стороне. В СМИ увидел объявление о наборе в ряды российской армии и вместе с земляком Алексеем Кусковым обрались в «Ахмат». Мать, жена и дочки плакали, уговаривали, но я принял решение, я не мог поступить иначе. В сложившейся ситуации это мой долг — пойти добровольцем на фронт. И не просто пойти, а выбрать самую сложную, тяжелую и бескомпромиссную службу — штурмовиком в подразделении спецназа «Ахмат». Выяснил, куда и как следует добраться, чтобы попасть в «Ахмат». Созвонились с уехавшим ранее Алексеем Белецким и взяли билет. Я все обдумал, понимал, что вероятность погибнуть будет очень высокая.
Рассказ дается Алексею нелегко. — Прекрасно понимал, что уходил практически на смерть… Морально был готов к этому, был уверен, что не вернусь. Но я так решил, и отказаться уже не мог. Иначе я перестал бы себя уважать».
Подразделение «Ахмат» располагалось в Гудермесе. Контракт с РУСом (российским Университетом спецназа) подписал на четыре месяца. Меня удивило то, что в батальоне чеченцев оказалось не так много, остальные, приехавшие со всех концов страны, были в основном русские. Когда я попал на переподготовку боевого слаживания, понял, что переоценил свои силы. Три недели подготовки к участию в СВО для меня оказались неожиданно тяжелыми физически. Позже понял, какое значение имели усиленные тренировки для «новичков»: благодаря им, на передовой так трудно уже не было. Тренировки шли с полным боекомплектом. В переломные моменты, когда было, совсем тяжело, ноги подкашивались, думал, а новичкам и тем, кто не служил и никакой воинской специальности не имел, ещё тяжелее, им и вовсе пришлось учиться всему в ускоренном режиме. И это помогало, выдержал достойно, и «новички» ведь, тоже, держались стойко. Всё смогли выдержать, что мы, разве не русские?», - делится Алексей.
Из Гудермеса перебросили в Давыдово-Никольское на границе с Украиной. Когда был в «Ахмате» в первую командировку, воевал на Солидарском направлении в поселке Спорное в Венском лесу, в четырёх-пяти километрах от нас были позиции противника. Штурмом брали газоперерабатывающий завод «КНАЛ». В первую командировку в «Ахмате» в штурмовики попасть не получилось, был рядовым стрелком-миномётчиком автоматического гранатомёта. Особого продвижения тогда не было. Летали беспилотники, но так чтобы с высоты в нас пулять, тогда такого еще не было. В основном бомбили, прилеты мин и арта. Позиционная война шла. За вторую командировку в «Ахмате не заплатили боевые, и я после отпуска заключил контракт с Министерством обороны с августа 2023года. Вот здесь уже всё было жёстче, и тренировки тоже. Теперь я попал в 106-ю гвардейскую воздушно-десантную Тульскую Краснознамённую, ордена Кутузова дивизию воздушно-десантных войск (ВДВ) Вооружённых сил - Российской Федерации, 119 полк, 10-я десантно-штурмовая рота.
Я здесь уже штурмовик-пулемётчик войск ВДВ в звании младший сержант, у меня модернизированный пулемёт ПКМ (мечта сбылась!) и война уже идёт второй год. Хотя, спортом особо никогда не занимался, но организм у меня крепкий, тренировки выдерживал. Чего только стоят 5-ти километровые марш-броски, чтобы дойти до места назначения под настоящим огнём противника, в полном боевом снаряжении! При собственном весе 75 килограмм, штурмовик несёт рюкзак десантника, 12-ти килограммовый пулемет и боезапасы весом 35 кг. Кажется, отнимаются ноги, но справляться удаётся на отлично. Мой моральный дух, и тех, кто идёт со мной рядом, находился на высоте. Я всегда вдохновлялся этим, и находил в себе новые силы. Вскоре я привык к большим нагрузкам. Тренировались мы усиленно, не жалея себя. Это принесло потом большую пользу в боевых действиях.
Понимал: штурм — наша специализация. Штурмовики выполняют самые тяжелые задачи в зоне специальной военной операции. Приходится работать под огнем, несмотря на артобстрелы. Каждый выход ставит перед тобой знак вопроса: жизнь или смерть. Поэтому если начнёшь жалеть себя, то… В начале мы были на второй линии в окопах, а потом на передовую, в штурм». О боевых действиях Алексей рассказывает скупо и неохотно, как и большинство тех, кто был на передовой. И только наводящие вопросы помогают поддержать разговор. Продолжая рассказ о своем боевом пути, штурмовик перечисляет, какие задания ему приходится выполнять на СВО. «Стрелять из модернизированного пулемёт ПКМ, из гранатомёта, метать гранаты, какие-то основы медицины, чтобы помочь раненому.
Командир ставит задачу брать высоту, берём, брать какие-то определённые точки на местности, защищать опорные пункты. В лесных массивах это блиндажи, в деревнях это дома, погреба, сараи, где сидят украинские боевики». По словам Алексея, согласно распоряжению Президента Путина, бойцы не обрабатывают артиллерией населенные пункты до тех пор, пока в них находится мирные жители. Такие города и села берутся штурмом.
«Конечно, труднее брать штурмом. Но это абсолютно оправданное решение, мы его поддерживаем» - говорит штурмовик.
Выговорившись, Алексей замолкает надолго. И я не сразу осмеливаюсь задать ему традиционный вопрос.
Алексей Васильевич, можете рассказать особенно яркий случай вашей военной биографии?
Алексей долго и сосредоточенно молчит, а я просто кожей ощущаю, что он возвращается в своих мыслях на фронт, заново пережив тяжёлые бои. И даже его глаза выражают боль огромной трагедии в которую втянули наши народы.
«Мой ротный командир, позывной «Физрук», приказал мне, и другому бойцу, позывной «Карачун», из нашей роты, занять позицию под сгоревшем танком. Но, чтобы закрепиться под сгоревшем танком, мне нужно было пересечь открытое место – метров 500, которое находилось под непрерывным огнём противника. Справа пулемёт, слева гранатомёт АГС и пули рикошетом от танка тоже будут бить по мне. В полной броне, с пулеметом, выскакиваю на открытку, пересекаю ее, добежал, может не зря мой позывной «Пуля», занял позицию, начал закрепляться на позиции и ждать второго бойца, но, по боевому товарищу отработал беспилотник, и он, не добежав несколько метров, погиб. На моих глазах было много потерь. К такому невозможно привыкнуть.
Я закрепился и пять дней укрывался под танком, под прицельным огнем вражеского пулеметчика. И только потом прорвался другой боец.
Несколько дней по танку стрелял противник, который находился в 300-400 метрах от нас, прямой наводкой. Мы тоже бились отчаянно. Комбат за эту операцию внес меня в списки на медаль Жукова, но ещё не получил, может потому, что вскоре после этого, я участвовал в штурме Авдеевки, Бахмута, а так же штурмом брали населённый пункт Раздоловку, где я и был тяжело ранен, (27июля 2024), попал в госпиталь. Штурм Раздоловки буду помнить всю мою оставшуюся жизнь. Нашей группе штурмовиков, в три человека, было дано очередное боевое задание, зайти в Раздоловку, занять подвал в назначенном месте. Мы выдвинулись на выполнение боевой задачи. Темно. Кругом развалины. Со всех сторон слышна стрельба: непонятно, где свои, где чужие. Не доходя до позиции, в лесополосе был сброс «МАЛИКА», меня ранило в ногу, у второго бойца сквозное осколочное ранение тоже в ногу и, только третий боец, остался цел. Раненные мы прятались за кустами в лесополке, а «птичка» искала нас. Потом бойцы 11 роты нас нашли, эвакуировать не успели, и мы ночевали в лисьей норе. Днем приказ оттягивается, и мы выходили ночью. Ноги нам обработали, перебинтовали, второго бойца несли, а я своим ходом на пятке (пальцы были перебиты), кое-как, шел несколько километров. При эвакуации «птичка» сделала ещё два сброса, но к счастью, мимо. Комбат тоже подал в списки на Орден Мужества, но я после ранения всё по госпиталям, проходил лечение в разных городах, восстанавливал прострелянную ногу. В часть еще не возвращался, неизвестно, пришла ли награда.
— Когда после этих боёв и ранения вернулся домой, ни радости, ни облегчения не чувствовал, только какая-то внутренняя боль, — глаза у очень мужественного человека чуть увлажнились, но проходит мгновение — и вновь полный контроль.
Задаю уже свой обычный вопрос:
— Как Вас изменила СВО?
Часто ветераны отмечают, что после возвращения стали человечнее, многого раньше не понимали. Жизнь коротка… Сейчас ты есть, а завтра тебя нет, но Алексей Васильевич, говорит противоположное. - «Я стал жестче, требовательнее, не хочу признавать никаких компромиссов. Я всё пережил: страх, боль, ужас, потери боевых товарищей. И только мои маленькие дочки являются для меня утешением в моей сегодняшней жизни. Только с ними я отдыхаю душой. Хочу их баловать, целовать, беречь мать, жену, говорить, что я люблю их, не стесняться этих слов. Боюсь за них, хочу защищать. На войне страшно, очень.. Но думаешь не о себе, а о близких, и это помогает выжить. Помогает так же, если чувствуешь крепкое плечо боевого товарища».
Боюсь пропустить хоть какое-то слово, ведь это говорит человек, который воюет на передовой, который много раз был на волосок от смерти.
Часто вижу улыбку собеседника, когда задаю «глупые» вопросы, например, расскажите, конкретно, что именно Вы делаете в бою?
«Перед каждой штурмовой задачей, подавление расчётных точек врага артиллерией, потом пулемётным огнем закрепляюсь, например, во вражеском блиндаже или лесополке, и уже на позиции прикрываю огнём идущие следом десантно-штурмовые бригады. В расчёте два пулемёта. Один на штурм идет вместе со штурмами, другой остаётся на прикрытии. Закрепляемся в выбитых блиндажах или копаем свои и сидим там, ждём несколько дней иногда, потом идём дальше».
- Алексей Васильевич, говорю я, выслушав, – так, получается, Вы идёте впереди группы штурмовиков?!
- «И это обыденность там – то, что здесь, воспринимают за подвиги», - делится боец.
«Это на гражданке вам кажется, что это страшно и геройски, там это работа, да сложная, связанная с риском для жизни, но, работа. Штурмовики работают под огнем. У противника нет уже таких сил, чтобы противостоять нашей боевой силе. Мы сильнее, мы лучше подготовлены. С нами Бог!».
- Алексей Васильевич, а желание вернуться и снова воевать у Вас не прошло?
«После каждой командировки или ранения возникало желание вернуться в бой. После тяжёлого ранения под Раздоловкой не возникает. Нервы сдали. Хочется, чтобы под Раздоловкой мои бы сражения и закончились, но впереди военная комиссия в части, а там, как врачи решат. Моя часть сейчас находится на Курском направлении, и мои боевые товарищи каждый день в боях, я вряд ли останусь в стороне. Я не могу остаться в стороне, думаю, не проходить ВК, а сразу к боевым товарищам».
- Алексей Васильевич, а если отмотать назад ленту жизни последних двух военных лет назад, в 2022-й, Вы бы пошли воевать?
«Если вернуть все назад, я поступил бы точно так же. Просто собрался и пошел бы воевать. Считаю это своим долгом перед Родиной, родными.
«Я искал и нашел возможность, как реализовать себя и принести пользу своей стране», — говорит штурмовик СВО, известный под позывным «Пуля» о долге перед Родиной.
«Если честно, хочется, чтобы эта страшная война поскорее закончилась. В Чечне не так было страшно, здесь всё жёстче, здесь каждую минуту смерть. Я считаю, и многие другие тоже, такой войны ещё не было.— Меня иногда спрашивают: «Как там реально все было?» Сейчас в войсках ВСУ украинцев меньше, чем наёмников, а они особо зверствуют. Может повторяюсь, но ещё раз скажу, я пережил страх, боль, ужас, потери и подвиги своих боевых товарищей, видел рукопашную, самому, правда, участвовать не приходилось. Это все понятно. Но, когда я смотрю на страшные разрушения, на людей, сидящих месяцами в нечеловеческих условиях подвала, на расстрелянных и замученных мирных жителей: детей, стариков, женщин, замученных пытками пленных, на то, как наёмники и нацисты наносят удары запрещенными боеприпасами по мирным городам и сёлам, я всегда думаю, как такое вообще возможно?! Поэтому нет смысла про них даже думать хорошо, думать, что это братский народ. Это к ответу на вопрос, зачем мы туда пришли. Я никогда не видел, чтобы братский народ творил такое! Это, не оставляет у бойцов никаких сомнений в важности их дела. Поэтому, Победа будет за нами!
После этого ада, хочется вернуться домой и просто жить, как говорится, чтобы просто любить, свою землю, семью. Работать, найти себе дело, смотреть футбол по телевизору, ездить на рыбалку, воспитывать дочерей. Только этого хочу!» Слушая содержательный, и где-то, рассказ солдата, подумала, среди всех названных выше профессий, в совершенстве освоил Алексей Васильевич главную профессию - Родину защищать!
Защитник Отечества, воин России… Во все времена отношение к нему было окружено ореолом патриотизма и славы.
У каждого поколения своя война. Каждое время рождает своих героев.
И ратный подвиг во все времена стоял на высоком нравственном пьедестале, высоко ценился государством и народом. Так было, так есть и так будет.
Наша забота и цель – не забыть о солдате, его верности воинской присяге, чести и мужестве. Умении в самых сложных ситуациях не дрогнуть. Выполнить приказ при любых обстоятельствах, проявить себя продолжателем славных боевых традиций отцов и дедов, как проявляет себя Алексей Миганов, продолжатель боевых традиций своего деда, участника ВОВ, Николаева Павла Макаровича.
Материал подготовила: Елизавета Арнгольд
